В середине декабря ВВ получил диплом доктора физико-математических наук. Мегасобытие!!!
Огромный труд — докторская диссертация. Это не то что многие думают, это намного сложнее!!!
Сага о диссертации
Давайте обратимся к истории. Вспомним для начала художественную литературу, например повесть А.П. Чехова «Скучная история».
Не вставайте с дивана, не тянитесь к книжной полке — успеете, Тем более что нам с вами сейчас понадобится оттуда всего лишь одна цитата.
Молодой докторант (аспирант или соискатель, сказали бы теперь) приходит к профессору за темой для диссертации.
«Очень рад быть полезным, коллега, но давайте сначала споемся относительно того, что такое диссертация. Под этим словом принято разуметь сочинение, составляющее продукт самостоятельного творчества. Не так ли? Сочинение же, написанное на чужую тему и под чужим руководством, называется иначе…»
Поставим Чехова обратно на полку, ибо смысла научной жизни он так и не постиг. Именно сочинение на чужую тему и под чужим руководством называется нынче диссертацией и представляет собой 200-страничный (кандидатский) или 300-страничный (докторский) труд на… ну, скажем, целый ряд привилегий.
А поскольку, как вы уже догадались, речь идет о привилегиях, то главная задача тех, кто их уже имеет, не допустить к кормушке новичков. В крайнем случае, заставить их помучиться перед этим так, чтобы находящаяся в кормушке «солома обыкновенная» показалась вожделенной пищей. Обычно все так и происходит.
Огромную фантазию нужно иметь, чтобы представить себе человека здравого ума и ясной психики, который является в научно-исследовательский институт с толстой папкой в руках и утверждает, что написал диссертацию. Даже если он открыл способ превращения оберток из-под мороженого в СКВ или обнаружил новую птицефабрику на месте бывшего ЦПКиО им. Горького — это совершенно никого не волнует.
В лучшем случае спросят имя научного руководителя. И если чудак не догадается назвать фамилию членкора или академика, кабинет которого, запертый 364 дня в году, находится в этом НИИ, — разговор можно считать оконченным.
Ритуал приобщения к кормушке разработан так, что древнеегипетские жрецы с их церемониями умерли бы вторично или заживо мумифицировались от зависти, доводись им познакомиться с Системой Написания и Защиты Диссертации (в дальнейшем — НиЗД).
Существует три официальных пути НиЗДа: аспирантура очная, заочная и соискательство. В первом случае, успешно сдав вступительные экзамены, можно три года получать стипендию и, как правило, ничего больше не делать. Очные аспиранты — это редкие счастливчики, три года получающие «пенсию» в достаточно молодом возрасте, о чем мечтает большинство их сверстников. Когда трехгодичный срок заканчивается, «пенсионеры» начинают работать и переходят в категорию заочников, каковым стипендия уже не полагается.
Научные же руководители, как правило, любят «очников» (за них что-то платят, и видеть их приходится нечасто) и не слишком жалуют «заочников», проявляющих, напротив, определенную настырность и желающих, чтобы ими руководили не понарошку, а почти всерьез.
Хуже заочника для руководителя может быть только соискатель. За него вообще приходится слишком часто краснеть: пишет до невозможности примитивно-понятным языком, авторитетов для него вообще не существует и абсолютно уверен в том, что его новое слово обязательно перевернет науку. А главное, соискателю не приходит в голову, что кому-то это может не понравиться.
Но все эти ипостаси аспирантов — очник, заочник и соискатель — обязаны пройти общую процедуру вроде вошебойки в далекие годы тифозных эпидемий — сдать кандидатский минимум. Вы можете окончить два института и три университета (и даже иметь соответствующие дипломы), быть заслуженным изобретателем и лауреатом Нобелевской премии — ваше личное дело.
Ибо, несмотря на всю образованность и эрудицию, неизвестно зачем нужно сдать три (иногда четыре) экзамена. Иначе, надо полагать, научный прогресс рухнет под напором Митрофанушек. Отчасти логично: претенденты на научное звание должны обладать хоть минимумом знаний.
Допустим, экзамены сданы. Допустить это, кстати, несложно: экзаменаторы, как правило, не очень ревностно исполняют свои обязанности вахтеров у дверей Науки и меньше «четверки» ставят крайне редко. Разве кто-нибудь их специально об этом попросит или аспирант ненароком лично обидит. Бывает и такое, но редко, весьма редко. Тем более что экзамены можно сдавать и после написания диссертации.
Главное — найти тему диссертации. И не просто найти, а сформулировать ее так, чтобы она по возможности не выделялась среди остальных. Например: «Смерть за рулем под птичьи трели» решительно не годится. Вызывает желание прочесть — что небезопасно.
Один из возможных вариантов: «Динамика автомобильных катастроф среди курящих женщин Мадагаскара и ее взаимосвязь со смертностью певчих птиц на Гавайях».
Ничего, что длинно, зато никто не упрекнет диссертанта в поверхностном отношении к предмету или узости научного кругозора. Для того и культивируется академический язык, чтобы все явное сделать тайным. Это Юлиану Семенову можно — «17 мгновений весны». Будь он соискателем, написал бы как миленький: «17 шестидесятых одной шестидесятой часового периода весеннего сезона грегорианского календаря». И дальше бы так писал, куда ему было бы деваться-то?
Но сначала надо усвоить то, чему его учили еще при написании школьных сочинений, — план. Диссертация обязательно, состоит: из а) введения, б) трех глав, в) заключения, г) библиографии. Причем последняя составляется не так, как удобно автору работы или хотя бы ее читателю (шутка!), а так, как «данный временной период нашей эпохи» придумали в ВАКе. Мало ли что захочет диссертант: вдруг ему взбредет в голову внизу каждой страницы делать сноски. Как говаривал один наш сатирик: «У-умный очень».
Нужно ставить цифру, например, «2.132». Первая всего-навсего означает раздел библиографии, вторая — порядковый номер источника. Кому нужно — найдет, не маленький. А уже остепененным ученым это очень удобно: открыл в конце список литературы, нарытый чудаком-аспирантом, и перенес в свою работу, иногда целиком. Кто же будет всю диссертацию даже ради этого перелистывать? Смешно сказать.
Три главы — это тоже очень важно! Меньше — заподозрят в скудости мысли. Больше — оппоненты тоже люди. Кроме чтения диссертаций, им, может, хочется «Поле чудес» посмотреть или «СПИД-ИНФО» почитать. Но эти три главы должно излагать плавно, с равномерно распределенным числом параграфов и абзацев, избегая ненужных знаков препинания, особенно вопросительных и восклицательных знаков — это настораживает оппонентов.
Ни в коем случае нельзя писать: «Я полагаю» — потому как нескромно. Станете академиком, полагайте, сколько влезет, хоть «ложьте», а пока извольте: «как нам представляется». Как говорится, ничего, что грудь впалая — зато спина колесом. Правила академического тона соблюдены.
В заключении обычно скороговоркой пересказывается основное содержание работы. Только не путайте его с авторефератом — принципиально разные вещи.
В автореферате, который составляется уже после того, как назначен день защиты диссертации, вы должны — на первых трех страницах — объяснить, в чем заключается «актуальность, научная новизна и практическая ценность» вашей работы. До этого подобные вопросы совершенно никого не волновали.
Смешнее всего то, что отвечать-то на эти вопросы, в принципе, должен оппонент, а не диссертант. Но в любом случае это не имеет никакого значения. Даже если зададут все эти вопросы «в лоб» на защите: актуальность — очевидная, научная новизна — принципиальная, практическая ценность — труднопереоценимая.
В автореферате все-таки постарайтесь объяснить подробнее: в ВАКе имеют нехорошую привычку читать именно первые три страницы.
Чтобы покончить с этим вопросом — о содержании. Содержание вашей диссертации никого (кроме вас) не интересует. Можете писать все, что писали, но лучше, если уберете при этом твердые знаки и яти. Иначе гипотетическим читателям будет трудно.
Если диссертацию, особенно кандидатскую, допустили к защите, считайте, что на 99,9 % все в порядке. Нужно сильно насолить кому-то в ученом совете, чтобы ее завалили. Единственное, что требуется — вести себя уверенно и спокойно (но не нагло!). Главное, чтобы ученый совет не проснулся. Для этого нужно говорить глухо, монотонно, неразборчиво, но тщательно выделять те пассажи, где кого-то за что-то благодарите.
Понимаю, что у читателя возникает естественный вопрос: если диссертацию никто не читает, а на защите — никто не слушает, то зачем все эти регламентированные мучения? И что они дают для науки?
Отвечу: плохо читаете, товарищи, невнимательно. Вернитесь к началу статьи и покажите пальчиком, где там о науке? О доступе к привилегиям шла речь.
Как говорится в научном фольклоре: «Ученым можешь ты не быть, но кандидатом стать обязан»…
Олег Рошфид
